гори, чтобы светить
Ах, чуть не забыл.
Любимая книга.
Этот вопрос самый сложный, какой только можно себе предположить. Ибо я читаю много и каждую книгу люблю одинаково. Я до одури люблю Лукьяненко, но не менее - Брэдбери х) Я облизываюсь как на Паланика, так и на Брайт. Я рыдаю над Пулманом. И еще до кучи всего. Бжэ-э-э... Так, ладно.
Назову то вечное, от которого меня пробивает на слезы всякий раз, когда я это перечитываю. Это "Янтарный телескоп" Пулмана. Но это не значит, что остальное я люблю меньше - просто вот так вот подло нужно назвать только одну книгу х)
В "Телескопе" есть всё. Там есть шикарнейшая Мариса, действительно мать. Там есть история Великой Любви, которая изменила весь мир. Там есть идея о том, что же такое - Бог. Там есть исполнение всех пророчеств и сведение всех линий к одной точке.
Мы должны строить Небесную республику - и каждый у себя на родине. Это есть самое горькое и самое важное.
Любимая книга.
Этот вопрос самый сложный, какой только можно себе предположить. Ибо я читаю много и каждую книгу люблю одинаково. Я до одури люблю Лукьяненко, но не менее - Брэдбери х) Я облизываюсь как на Паланика, так и на Брайт. Я рыдаю над Пулманом. И еще до кучи всего. Бжэ-э-э... Так, ладно.
Назову то вечное, от которого меня пробивает на слезы всякий раз, когда я это перечитываю. Это "Янтарный телескоп" Пулмана. Но это не значит, что остальное я люблю меньше - просто вот так вот подло нужно назвать только одну книгу х)
В "Телескопе" есть всё. Там есть шикарнейшая Мариса, действительно мать. Там есть история Великой Любви, которая изменила весь мир. Там есть идея о том, что же такое - Бог. Там есть исполнение всех пророчеств и сведение всех линий к одной точке.
Мы должны строить Небесную республику - и каждый у себя на родине. Это есть самое горькое и самое важное.