KHR драбблы

[Abunai-Daruma]

TYL!Цуна/TYL!Гокудера
Иногда Джудайме засыпает прямо над бумагами, как обычно, работая допоздна. Гокудера стучится робко в кабинет, чтобы намекнуть Десятому, что пора уже ложиться спать, но ответа не слышит.
Снова уснул. Гокудера не может позволить себе снисходительной улыбки, когда смотрит на него – тот щекой лежит на сложенных руках, из приоткрытого рта прямо на какой-то договор течет ниточка слюны. Но все-таки это босс – главное оружие семьи Вонгола, которое невозможно остановить, когда речь заходит о защите членов семьи.
Он умеет убивать – все же научился. Или пришлось.
Поначалу было невероятно жутко – Десятый боялся, что его жертвы придут к нему во сне, его мучила совесть за родных и близких, оплакивающих убитых им людей.
Десятый плакал.
Гокудера помнит, как утешал его, обнимая своими руками - такого же убийцы. Вот только руки Хаято пропахли порохом, а не кровью.
Но это было тогда. Теперь Джудайме не плачет – привык к этому, как к грязной работе. Но, все же, он не любит это дело – старается переложить на других по возможности.
Гокудера ему ближе всех. Стоит указать ему рукой в направлении врага – и тот уже мертв спустя считанные минуты. Он в такие минуты был очень рад, что избавил босса от лишней крови на руках.
Ему хочется быть нужным – в чем бы то ни было. Не только в схватке, но и в кабинете, когда Десятый сражается с горой бумаг.
Гокудера делает ему массаж, помогает кое с какой работой, относит на кухню пустые чашки из-под кофе.
Вот теперь – еще и на руках уносит в постель.
Заботливо накрыть одеялом, разгладить пальцами хмурые складки на лбу и, по уже сложившемуся у него обычаю, лечь на пол рядом с кроватью босса.
В штабе холодный пол, как и полагается камню, но Гокудера готов терпеть все ради того, чтобы слушать сейчас спокойное дыхание Десятого.
Он готов охранять его сон всю ночь.
Десятый все время занят – с утра до позднего вечера, и только ночь дана Гокудере на бессовестное разглядывание Джудайме.
Его руки только с виду походят на детские. Все его ладони в мозолях, их кожа иссушилась и потрескалась от Пламени. Они умеют схватить стальной хваткой, при желании даже сломать руку.
А еще они умеют нежно гладить, но эта нежность для одного лишь Гокудеры. Уже не для Киоко – говорят, она встречается с кем-то, но Джудайме даже не спросил с кем. И даже Хару – «невеста Десятого» - мигом позабыла о своем желании, когда познала Цуну таким - жестокой смертоносной машиной. Девушки – они нежные и хрупкие, как и любовь их.
Гокудера всегда рядом, он даже горд, что именно им больше всех дорожит Джудайме
Только ночь – чтобы ощутить его дыхание на своих губах. На поцелуй смелости, как обычно, не хватает. И Гокудере остается только разглядывать вблизи изменившееся до неузнаваемости лицо Джудайме. У глаз уже навсегда залегли короткие морщинки, постоянно напряженно стиснутые губы сейчас полуоткрыты.
Глаза цвета тусклого золота сейчас закрыты – от этого становится очень спокойно на душе. Потому что жутко смотреть в застывшее пламя– так, наверно, смотришь в глаза смерти. Не своей, чужой.
Ресницы у Джудайме опалены Пламенем, но это не так уж страшно.
Больше всего Гокудера страшился, что оно не пощадило и души его Десятого.
Но именно так и становятся боссами мафии – пройти через огонь и не обжечься просто невозможно.

Цуна/Гокудера
Ханами. Японская традиция любования цветами.
Цуна смутно помнит, как сидел с папой на этом самом крылечке, пока тот размеренно попивал из маленькой чашечки саке. Но как тогда, так и сейчас, он до этого напитка еще не дорос.
Положение выручает мама – приносит две чашки ароматного зеленого чая.
«Син-тя, - объясняет она, - первый апрельский сбор».
Гокудера аккуратно берет в руки чашку и глаз не сводит со своего Джудайме. Подрывник из Италии, знающий в совершенстве лишь то, какие бывают марки сигарет и разновидности динамита.
И Цуне приходится объяснять ему, что сакура – это красиво, что скоро лепестки опадут, и нужно любоваться ими именно сейчас.
Гокудера послушно верит, разглядывая цветущую вишню лишь отражением в глазах Джудайме.
Впервые так тихо сейчас – мама вместе с девочками, Бьянки и всем детсадом ушли гулять в парк, где особенно много сакуры.
Только Хибари почему-то не встретился за сегодняшний день ни разу.
Цуна говорит, что вишня такая красивая. А Гокудера думает о том, как же глупо любоваться какими-то цветами, если любимый Джудайме сидит рядом, всего в полуметре.
Весна пришла. Не сообщением в новостях, не цветущими деревьями, от запаха которых подозрительно чешется нос. А именно так – отражением в глазах Десятого.

АПД: первый фик отбечен. только я думаю о бете уже после того, как выложу =___=""