2759, Цуна/Гокудера.
читать дальшеТак приятно перед самым боем склониться перед Джудайме, взять его маленькую ладошку в свою более крепкую и взрослую. Мои пальцы – все в ожогах, стертые до мозолей динамитными шашками. Я недостоин касаться босса такими руками – проскальзывает мимолетная мысль.
Но я прижимаюсь внезапно пересохшими от волнения губами к тыльной стороне ладони. Дань уважения боссу сейчас для меня еще и способ коснуться Десятого, согреться его теплом. Может быть, я начинаю сходить с ума – но я совершенно ясно ощущаю исходящий от Джудайме запах свежескошенной травы.
Нет, не так. Он пахнет чем-то золотым, всеми оттенками желтого и оранжевого. Так должно пахнуть сено, разогретое лучами летнего солнца. И также душно становится, как в июльский полдень. Сердце расплавляется, как ледышка, как кусок металла, брошенный в доменную печь. Жар ровный, растекается от губ до самых кончиков пальцев. Посмотришь в глаза Десятого – и невольно заметишь, что на самом их дне безмятежно спит чистое до прозрачности небо. И будто исчезают стены школы – я вижу лишь его над собой, голубое, такое бескрайнее, что хочется затонуть в нем без остатка. Я и Джудайме – лежим в высоком стогу. Высохшие травинки щекочут все тело, одну я прихватываю губами и начинаю жевать. На сотни километров вокруг только мы, небо и плотный душный запах травы и цветов.
И ни Варии, ни колец, ни Вонголы – ничего этого не существует. Моя глупая мечта.
- Не волнуйтесь, Джудайме, я не подведу вас.
Я поднимаюсь с колен и смело вступаю в бой, желая победить, не посрамить звание Правой руки Десятого. Все тело изрезано этой чертовой леской. Пахнет дымом, и сквозняки гуляют по школьным коридорам. Я пытаюсь отобрать у Бельфегора половинку кольца Урагана. Вдалеке слышу взрывы, один за другим.
Нужно поскорее сматываться – и все кричат мне это. Но нельзя – без кольца. И я продолжаю бесполезную борьбу. И тут я слышу Десятого. То, что он говорит мне, заставляет остановиться. Слова цепляют, а в сердце опять разливается разогретый дурман бескрайних пшеничных полей.
Я возвращаюсь не потому, что так приказал Джудайме. Я возвращаюсь, потому что у меня есть мечта. И если я умру – она никогда не осуществится. Потому, осознавая свой позор, я, проигравший, падаю перед Десятым. Я хочу жить, Джудайме. Ради того, чтобы уехать с тобой далеко-далеко, где есть только небо.Такое бескрайнее, что хочется затонуть в нем без остатка.