три новых опуса

[Abunai-Daruma]

Сузаку/Лелуш, "рождество"
- Приятного Рождества! – Президент молниеносно пересекла класс, махнула рукой и наигранно-сочувствующей улыбкой хлопнула дверью, оставив Сузаку и Лелуша наедине с горой документов, что так и норовили соскользнуть на пол.
Сузаку возмутился и, сжав кулаки, вперился яростным взглядом в дверь, будто хотел ее испепелить. Все убежали, оставив на них двоих всю черную работу – разбирать и сортировать бумаги, которых перед Рождеством всегда накапливалась немереная куча.
- Успокойся, Сузаку, она всегда так делает, - Лелуш ничуть не выглядел раздраженным, он сидел на краю стола со спокойным выражением лица. – У кого самая медленная реакция и меньше всего наглости, тот и остается.
- Но, Лелуш, здесь же тонна бумаги, из которой половина – это мусор!
Рыцарь сложил руки на груди, шумно и обиженно засопел носом.
- Я же сказал – успокойся… - Лелуш соскользнул со стола. – Сегодня же праздник, а ты кипятишься.
Принц нагнулся и начал собирать с пола белые листки с разлинованными таблицами, диаграммами, исписанные мелкими цифрами. Сузаку принялся помогать другу. Чем быстрее они все сделают, тем раньше покинут школу.
Остался последний документ, к которому одновременно протянули руки оба парня. Легкое кратковременное прикосновение слегка обожгло и заставило Сузаку покраснеть.
- Спасибо, я сам, - уголки рта Лелуш благодарно поднялись, и он присоединил листок к аккуратной стопке бумаги.
Они разогнулись, Лелуш с наслаждением выгнул спину, послышался легкий хруст позвонков. В стекла бился такой чистый, такой редкий снег, бесшумными хлопьями опускался к земле. Снаружи слышался смех и отголоски оживленных разговоров.
А в классе было так тихо, так сухо и… уютно.
Пахло бумагой, чем-то неуловимо школьным, но ко всему этому примешивался почти незаметный хвойный аромат омелы, которую кто-то развесил здесь у проема двери.
Лелуш продолжал убираться у Сузаку за спиной, шурша и шелестя бумагами, а Сузаку неожиданно стало так тепло, так счастливо на душе, что даже дышать стало тяжелее.
- Помочь? – глубоко вздохнув, повернулся он к Принцу.
- Нет, я уже сам все закончил, - Лелуш задвинул последний ящик и устало протер глаза.
- Ко мне или к тебе?
Заданный так беспечно вопрос слегка ошеломил Лелуша. Неужели Сузаку собирается провести Рождество с ним? Не с Юфи, не с кем-либо еще…
- Ко мне. Пойдем, Сузаку, - Лелуш постарался, чтобы голос у него не дрожал от волнения и радости, повернул ручку двери и вдруг его остановил голос Рыцаря.
- Лелуш, а мы стоим под омелой… - Сузаку смущенно улыбался, а отчаянно блестящий взгляд выдавал, что он на что-то решился.
- М… и что? – Принц недоуменно поднял голову, разглядывая незнакомое мелколистное растение.
Сузаку, казалось, готов был убежать от обиды, не объясняя ничего, но ноги его будто приросли к полу.
- Знаешь… - тут он метнулся вперед и, столкнувшись носом с Принцем, накрыл его губы своими. Сердце будто билось уже не в груди, а в горле, ноги стало сводить от волнения.
Лелуш не сопротивлялся, просто замер от шока и внезапной теплоты, разлившейся в груди. Сузаку целовал его жадно, но явно неумело, лишь слюнявя губы и посасывая их.
- Под омелой нужно целоваться… - хрипло закончил он, оторвавшись, чуя, что сейчас буквально растечется лужицей от стыда и просочится сквозь пол, лишь бы не услышать сейчас реакции Лелуша.
Тот сейчас стоял, шокированный, чуть ли не испуганный, прижав пальцы к губам.
- С Рождеством, Лелуш…

Сузаку/Лелуш, "рождество 2"
Высвободи в себе ребенка, он дремлет внутри тебя, только выпусти его.(с) х)

В натопленной комнате было так жарко, что запотели стекла, и пропала из виду темная улица, и смешался в один ровный фон летящий снег. Это создавало непередаваемый уют. Камин ласково гудел, и трещали сухие дрова, облизываемые горячим пламенем, освещающим комнату оранжевым теплым дрожащим светом.
Слабо светились гирлянды на елке, стоявшей поодаль от огня, дабы не вспыхнули зеленые свежие веточки.
Лелуш достал из коробки еще один елочный шарик и повесил его на деревце. Шарик принялся крутиться, и в его стеклянной хрупкой поверхности стало мелькать оранжевое смазанное отражение огня.
- Лелуш, вот там еще место свободное, - весело, с интонациями ребенка в голосе, указал Сузаку, уже в красной санта-клаусовской шапке, весь прямо светящийся изнутри, как гирлянда на елке.
- Знаю, знаю, не торопи, - лениво отозвался Принц, вытягиваясь на цыпочках и цепляя хрустальный шарик на короткую высокую веточку.
Только он вновь опустился на пятки, на него набросилось нечто шуршащее и торчащее во все стороны блестящими иглами из фольги.
Сузаку со смехом обмотал Принца мишурой вокруг шеи и отошел на шаг, чтобы увернуться от обиженного тычка в плечо.
- Дурак.
Лелуш принялся искать конец серебристой змейки, стянул ее со своей шеи и аккуратно устроил на елке.
- А она на тебе так мило смотрелась…
Непонятно было, шутит ли Сузаку или говорит серьезно, но он мечтательно улыбался, хотя глаза так и метали веселые зеленые искорки. Хотя это могло быть всего лишь игрой света или же дурацкого воображения.
Лелуш сделал вид, что его интересует украшение верхушки, рьяно пытаясь насадить на нее звезду.
- Помочь?
Тут Лелуш будто потерял опору, с ужасом понял, что сейчас грохнется на елку и свалит ее на пол, но тут его схватили и удержали на месте.
- С…спасибо, - выдохнул он, пытаясь отдышаться. Сердце просто прыгало в груди, зато результат стараний – звезда – гордо возвышалась на макушке и сияла в общем освещении комнаты. За окном зашумела метель, и от этого звука на душе стало еще уютнее.
- Да не за что, Лулу, - голос Сузаку стал непривычно мягким и глубоким, чуть низким, он все еще держал Принца в своих руках.
- К-как ты меня назвал?! – Лелуш, яростно покраснев, вырвался из захвата, смущенный уже второй раз за вечер. – Идиот, - ворчливо добавил он, но скорее беззлобно, чем пытаясь оскорбить.
А на Сузаку эти обзывательства производили прямо обратное воздействие – он только все шире улыбался.
- А что не так? – удивился Рыцарь, уже отошедший от елки и ворошащий угли в камине кочергой. – Мне нравится называть тебя Лулу, - уже тихим шепотом, заглушенным треском пламени, закончил Сузаку.
На время повисла тишина, разбавленная стуком снега о стекло, будто кто-то коготком коротко касается холодной поверхности, хрустальным позваниванием елочных игрушек и каким-то посторонним шуршанием.
Лелуш обернулся – и увидел, как Сузаку вешает перед камином длинные полосатые то ли чулки, то ли просто слишком растянутые носки.
- А это еще зачем? Сузаку, ты уже давно не ребенок, чтобы верить в такое, - Лелуш презрительно фыркнул, на что Рыцарь засмеялся.
- Ну сегодня же Рождество, а все мы еще дети… Хоть раз в году можно верить в сказку.
- Чушь, - Принц стоял, сложив руки на груди, будто собрался сейчас читать лекцию о том, что не существует никаких дедушек, развозящих на летающих санях подарки, что они слишком упитанные, чтобы пролезать в дымоходы и что вообще это глупое и бесполезное занятие.
- Лелуш, - протянул Рыцарь, поднимаясь на ноги. – Ты такой зануда.
- Сам такой, - пробурчал в ответ обиженный Принц и метнул в него диванную подушку. Сузаку поймал ее и прижал к груди.
- Я хочу тебе кое-что подарить. Вот, - он пополз в шкаф, выбрасывая поочередно элементы одежды и, наконец, выудил нечто имеющее форму коробки, затянутой в оберточную бумагу.
- Что это? – Лелуш, любопытствуя, подошел ближе, и Рыцарь вручил ему подарок, который оказался весьма тяжелым. Что бы это могло быть?
- Ну смотри же, смотри, - Рыцарь даже нетерпеливо переминался с ноги на ногу, заметно волнуясь. На щеках выступил горячий румянец, хотя это можно было списать на жару в комнате. На нее Принц как раз и свалил внезапно прилившее к щекам тепло, когда он бережно развернул обертку.
Подарком оказалась толстая книга рождественских сказок. Казалось, она так и пахла хвоей и имбирным печеньем, апельсинами и восковыми декоративными свечками, всеми теми запахами, что впитало в себя Рождество, что впитали в себя эти пергаментно-теплые страницы.
- Спасибо… - Лелуш тонко улыбнулся, погладив пальцами корешок.
Понятно, что Сузаку так волновался. Сразу после дискуссии о рождественских чудесах дарить скептическому Принцу сказки - будто продолжение спора. Но воспитанный Лелуш не стал зубоскалить и говорить, что он давно вырос. За что Рыцарь сейчас был ему безумно благодарен.
- А у меня для тебя тоже небольшой подарок. Немного более взрослый, - мягкий укор, такой, что даже не задел Сузаку, а только заставил улыбнуться. Лелуш ушел на кухню и стал чем-то там греметь.
Когда громыхание утихло, и наступили ровные звуки готовки, по квартире тонкой струйкой аромата пронесся запах корицы, апельсинов и растопленного сахара. Рот наполнился слюной, а нос стал жадно напитывать обоняние чудесным ароматом, доходящим до самого сердца горячим пряным теплом.
- Лелуш…ммм… неужели ты?
Сузаку притянуло на кухню, как мотылька на яркий свет, он наклонился над кастрюлькой, в которой булькал красно-оранжевый глинтвейн.
- Убери нос, а то еще обожжешь, - Лелуш оттянул его бедром от плиты и принялся помешивать густой напиток, убавил немного огонь.
Рыцарь стал крутиться сзади, постанывая от нетерпения, а Лелуш отгонял его дымящейся ложкой.
В конце концов, глинтвейн разлили по огнеупорным стаканам, которые можно взять в ладони и не обжечься. Сузаку сделал пробный маленький глоточек – и буквально растекся от наслаждения вкусом. Равномерное тепло распространилось до самых кончиков пальцев.
Это было бы очень приятно, если прийти с морозной улицы. А так стало просто неимоверно жарко, и пришлось скинуть все до самой легкой одежды – футболки и коротких шорт.
- Нравится? – спросил он, чуть самодовольно наблюдая реакцию Сузаку на напиток.
- Да… ты чудесно умеешь его готовить.
Лелуш расслабленно уселся в кресло, попивая маленькими глотками глинтвейн. И чуть не разлил его от неожиданности, когда Сузаку пристроился рядом, почти прижимаясь к нему.
- Ты что творишь?! – Принц свернулся в клубочек спиной к Сузаку, чтобы не ощущать этого манящего тепла другого тела, этой волнующей близости. Хотя глинтвейн творил странные вещи – размягчал мысли и отдавал всю власть в распоряжение тела, которое так и льнуло навстречу другому.
- Хочешь, я почитаю тебе? – мурлыкнул Сузаку ему на ухо. Голос у него охрип, но глаза добрые-добрые, и в них нет ни капли похоти.
- Хочешь – читай, - Лелуш равнодушно пожал плечами, и это было от него просто великодушным поступком. Это означало разрешение и даже желание, которое Принц прятал. Он просто прятал в себе ребенка, каким уже не считал себя и в десять лет.
Сузаку нагнулся, хватая с пола собственный подарок и раскрывая его на случайной странице. Открыл глаза – и чуть не рассмеялся. Это была просто судьба. Сказка о маленьком Принце, который не верил в Рождество.
Палец водил по строчкам, написанным витиеватым прописным шрифтом, книга была снабжена милыми иллюстрациями. Вот ребенок с диадемкой на голове и таким скептическим выражением лица смотрит на городскую огромную ель, закутывается плотнее в шарф от падающих снежинок.
- Но на самом деле он был очень одинок и не любил Рождество потому, что никто не вспоминал о нем и не хотел поздравить… - Сузаку читал размеренно мягким тоном, таким добрым и ласковым, что Лелуш постепенно привалился к его телу и стал молча слушать, прикрыв глаза и почти засыпая от уюта.
- Но однажды, посреди ночи в своем замке он услышал какой-то странный звук. Будто кто-то стучал по стеклу. Маленький Принц открыл глаза и увидел в окне силуэт мальчика. Он подумал, что это сон, что, конечно, не бывает мальчиков, свободно парящих в воздухе, тем более с такими ласковыми улыбками.
Но видение никуда не пропало, а не уставало махать руками, прося открыть окно. Принц распахнул рамы, и холодный ветер влетел в комнату. Но как только неизвестный мальчик взял его за руку, холод тут же перестал ощущаться… Лелуш, ты что, уснул? – Сузаку чуть встряхнул неблагодарного слушателя.
Лелуш тут же осознал, что лежит на Рыцаре, и так дернулся, что скрипнуло кресло.
- Э-это все алкоголь! – его смущенное лицо так и горело румянцем. – Продолжай, мне очень интересно, - уже нейтрально попросил он, выпрямляясь в кресле, складывая руки на груди как жест защиты и стараясь не глядеть на Сузаку.
- Ну, так вот, они летали вместе над городом, и Матиас показал Принцу много красивых мест, они ели печенье и запивали апельсиновым соком. А их никто не замечал, ведь они были невидимы… - тут губы Сузаку тронула улыбка. – Как ты думаешь, что они могли делать, когда их никто не видел? – голос понизился до заговорщеского шепота.
- Наверно, могли спокойно стянуть в кондитерской все, что хотели съесть, - Лелуш пожал плечами, хотя в мыслях крутился другой ответ. «Это все глинтвейн, это все он, он, он» - усиленно повторял про себя Принц, но мысли плавились и растекались во все стороны. – Ну они еще могли делать всякие неприличные вещи…
- Что же именно? – заинтересовался Сузаку, тихонько закрывая уже ненужную книгу.
- Нет, нет, забудь, - отмахнулся Лелуш, глядя на огонь наигранно увлеченным взглядом.
- Лелуш, - с нажимом протянул Рыцарь, совершенно не собирающийся так просто отстать от Принца. – Или ты скажешь, или я защекочу тебя до смерти…
- Я предпочитаю смерть от щекотки, - поднял руку Принц, будто голосуя, и тут же захихикал, завизжал от того, что Сузаку принялся щекотать его. – Суза…Сузаку, пере-перестань! Я не могу больше, Сузаку-у-у.
- Значит, все-таки скажешь? – победная ухмылка появилась на лице Одиннадцатого.
- Ну… - Лелуш вспомнил сегодняшний поцелуй под омелой. – Они могли целоваться на главной улице города, и никто не сказал бы им ни слова.
- Что, только целоваться? Как скучно…
- Пошляк! – Лелуш вконец смутился и слез с кресла, приоткрывая форточку, чтобы впустить немного кислорода в душную комнату. – Сузаку, ты извращенец, ты знаешь это? – палец задумчиво провел по стеклу, неосознанно рисуя сердечко.
- Знаю…
Как-то незаметно Сузаку оказался уже со спины Лелуша, положил руки ему на талию. Все-таки глинтвейн имел не самый низкий градус. Нет, Рыцарь и сам давно хотел касаться Принца вот так.
А смелость и безрассудство придал именно алкоголь, избавил от страха и добавил раскованности.
Принц вырвался и отошел от своего друга, пятясь назад по ковру. Отчасти играя, отчасти и правда пугаясь неизвестной близости.
- Сузаку… не надо, ты что собираешься сделать? – совершенно растерянный и чувствительный сейчас Принц закрылся руками и захныкал.
- Ну не бойся ты… мой маленький Принц, - поцелуй обжег ухо, и Лелуш опять взвизгнул, как девчонка, но обмяк в руках Одиннадцатого. – Представь, что я твой Матиас, - с этими словами Сузаку опустился на ковер перед камином, укладывая сбоку себя Лелуша.
- Но они же только целовались… - поспешил возразить Лелуш.
- А кто сказал, что они не делали кое чего еще? Ты же не дал мне докончить рассказ… тогда дальше уже буду показывать, - Сузаку открыто улыбался, явно играя, но намерения были серьезными.
Лелуш сглотнул и зажмурил воспаленные глаза.
- Только не трогай меня вот там… понял? – нервно спросил он, ощущая тянущее тепло внизу и боясь этих очень личных ощущений.
- Понял-понял… - успокоительно пробормотал Сузаку, про себя надеясь, что Лелуш в процессе изменит свое решение.
Руки аккуратно привлекли Принца к себе, слегка дрожащие от волнения и выпитого глинтвейна, в этот раз поцелуй оказался более глубоким и медленным.
Лелуш весь напрягся, натянулся, как резонирующая струна. Слюна у него была сладкой и согретой, со вкусом цитрусовых и красного вина с корицей. Был у нее и свой собственный вкус, но сейчас его нельзя было распознать в туче других вкусовых оттенков.
- Апельсин… - пробормотал Сузаку, оторвавшись от губ.
- Не обзывайся, лорд Джеремия уже свое получил, - чуть обиделся Лелуш, но дрожь прошла, ему даже стало интересно, как выглядят они сейчас, лежащие у камина, обтекаемые жаром и шумом метели за окном.
Остатки одежды поспешно остались на ковре, сваленные в одну кучку, а два тела гибко сплелись между собой, почти оранжевые от пламени.
- Сузаку… что мы делаем? – Лелуш обхватил его ногами за талию, лежа под тяжестью тела Одиннадцатого, чуть не умирая от такой близости, чуть не проваливался сквозь пол от стыда.
Рыцарь с улыбкой отвел мокрые волосы у него со лба и поцеловал его пересохшими губами, потом спустился к изгибу шеи Лелуша. Жилка Принца билась буквально в исступлении, если не в панике, дыхание было хриплым и рыдающим, таким частым и мелким, что грозило прекратиться совсем.
- Я делаю тебе еще один подарок… «более взрослый».
Лелуш хотел было возмутиться, почему это Сузаку крадет его фразы, но уже стало не до этого, когда Рыцарь прижался губами к его шее и стал целовать так жадно, покусывая, оставляя засосы, что рвалось сознание.
Лелуш стонал, прижимая к себе такого ненасытного Сузаку, отрешенно разглядывая полосатые недочулки у каминной решетки. И что в них всегда помещается, кроме конфет? Вот, Сузаку, например, туда не поместится никаким образом…
Тело будто растаяло и стало мягким и податливым, как пластилин, который долго растирали в руках.
Лелуш и не заметил, как рука Сузаку прижалась ему между ног, трогая и бесстыдно ощупывая разгоряченную кожу.
- Перестань! Ты обещал, что… не будешь трогать… там, - Лелуш жалобно всхлипнул и попытался отстраниться, но почему-то было так хорошо, что тело совершенно не слушалось, будто стало чужим. Это было страшно. И очень стыдно, что Сузаку ласкает его в таком непотребном месте…
- Я же сказал, не бойся… И вообще, подарки принимают с благодарностью… - прошептал Одиннадцатый, и сознание Лелуша пронзила ликующая мысль «Это же Сузаку! Сузаку!» И стало так легко, будто вылетела пробка из бутылки шампанского, и все, что держалось внутри, полилось наружу.
- Да, пожалуйста, Сузаку.. ммм, так хорошо, Сузаку! Еще, еще, прошу тебя, - его кидало из стороны в сторону, руки цеплялись за ковер, но все время не могли захватить слишком короткий ворс, лишь царапая его ногтями. Контроль полетел вслед за разумом, в объятия огня, живым воплощением которого был сейчас Сузаку. Его горящие глаза, губы, руки, все тело было одним большим ласкающим языком пламени.
- Сузаку… - Лелуш поймал одну из ускользающих мыслей. – Если ты даришь подарок мне… то я тоже подарю тебе… себя.
- Значит, мне уже можно там потрогать?.. – все еще шутливо спросил Сузаку и получил в ответ серию положительных кивков. Но руки метнулись еще ниже, мягко раздвинули ягодицы, пальцы стали гладить нетронутый никем вход.
- Я не говорил про там, Сузаку! – на этот раз испуг был сильнее желания, и Лелуш от противоречивых бурных эмоций разрыдался.
- Но тогда мы подарим себя друг другу…
- Это ед-единственный сп-способ?! – заикаясь, выпалил Лелуш, пытаясь отпихнуть Рыцаря.
- Да… будет не больно, я обещаю, - Сузаку перевернул его, укладывая животом на ковер, приподнимая бедра. Лелуш безропотно подчинялся, лишь дрожал от страха. Сейчас в него войдет часть другого человека, раздвигая и разрывая изнутри. Паника сжала сердце, когда Принц почувствовал, как прижимается член Рыцаря между его ягодиц, такой напряженный, такой твердый, что становилось действительно страшно за сохранность собственной задницы.
- Aishiteru, - очень тихо шепнул Сузаку, хотя Лелуш и так бы ничего не понял из своего не родного языка, и немного протиснулся внутрь, с каждым толчком загоняя себя все глубже и глубже, как только он ощущал, что Лелуш немного расступается и сдается под его напором.
Принц рыдал, но слезы высыхали, не успевая скатиться по лицу, глаза были воспалены, а в горле пересохло так, что он мог лишь хрипеть и шептать одними губами, что ему больно, что Сузаку не должен двигаться так быстро.
Перед взглядом внезапно возникло то сердечко, что он нарисовал на стекле в полузабытьи. Но под ним уже почему то красовалась надпись: I love you. Но когда уже успел?..
Сузаку упал на Лелуша сверху, утыкаясь носом в волосы, которые, как он мог поклясться, пахли лимоном, а сейчас и солеными испарениями.
Они взорвались одновременно, кончая в одну долю секунды, и оба упали совершенно без сил.
Они лежали долго в полном молчании, восстанавливая дыхание и гладя друг друга по волосам.
- А чем там сказка закончилась?..
- А… маленький Принц поверил в Рождество, - улыбнулся Сузаку.
- Все равно Санта-Клаус не может пролезть в дымоход, - сонно пробормотал Лелуш и уснул.

Сузаку/Лелуш, "разведка делом".
Сузаку заметил, что Милли непривычно тихо стояла у окна. Одно это уже было подозрительно, а наушник, торчащий из-под уложенных светлых волос, и какие-то листки в руках делали ее будто шпионом в стане врага.
- Президент? – Рыцарь остановил шаг, вопросительно подняв взгляд на Милли, уже хотел открыть рот и спросить, в чем дело, как она схватила его за рукав и резко дернула на себя.
- Президент!
- Тсс, - она приложила палец к губам и развернула их лицом к окну. – У меня есть для тебя задание, агент Куруруги, - свистяще и заговорщически зашептала она.
В коридоре никого не было, и Сузаку стоял в полном недоумении, не понимая, зачем Президент так таится. Может быть, что-то серьезное?
- …ты должен выяснить, девственник ли Лелуш или нет, - услышал Сузаку последнюю фразу, нечаянно пропустив всю предыдущую часть плана Милли, который она читала по листку.
- Что?! – он не удержался от возмущения, и крик эхом разнесся по школе. Президент сердито цыкнула на него.
- Я же сказала – тсс… - тут она расплылась в азартной улыбке. – Так что, берешься за это задание?
Сузаку был ошеломлен, куча вопросов роилась в его голове.
- А… а зачем вам это знать? – выскочил первый из них, занявший главенствующее положение в мозгу.
- Как зачем, Сузаку, - Милли уперла руку в бок, а указательным пальцем второй стала помахивать. – Все хотят это знать, это самое главное, что интересует восемьдесят семь процентов нашей Академии. Это будет сенсацией, Сузаку, - объяснила она, будто читая простейшую лекцию тупому студенту.
- Но ведь это станут обсуждать на каждом углу. Это же личная жизнь, в конце то концов! – возмутился Сузаку. Раскрывать чьи-то тайны – это же так неправильно…
- А ты разве сам не хочешь узнать? – лисьим тоном спросила Милли, прищурено наблюдая за внезапно покрасневшим Одиннадцатым. – Хочешь же, признай это…
Сузаку пару секунд боролся с собой, но любопытство победило.
- Ну да… и что?
Милли хлопнула в ладоши, торжествующе вручила Сузаку наушник.
- Тогда возьмись за это дело со всей серьезностью, Сузаку. Тебе нужно придумать позывной… - Милли задумчиво прикусила край длинного наманикюренного ногтя. – Агент Птичка, приступайте к выполнению своих обязанностей. А я буду Кровавой Мэри, - она шутливо захохотала.
- А-а почему Птичка? – обиделся Сузаку, одевая рацию на ухо и пряча под волосами.
- Неважно, - отмахнулась Президент и улетучилась, напоследок кинув, - В конце этой недели ты должен уже дать точный ответ.
Сузаку проводил желтое канареечное пятно глазами и действительно задумался.
Лелуш всегда так свысока смотрел на все, что его окружало, на студенток, на учащихся помладше. Из этого мог следовать вывод, что он считал себя взрослее, умнее, может быть даже в таких делах!
Сузаку тряхнул головой, выбрасывая из головы эту глупую теорию, основанную на туманном факте. Но как же узнать правду? Спрашивать напрямую Сузаку не хотел ни в коем разе, так что оставалось лишь наблюдать и строить свои гипотезы.
Весь следующий день Рыцарь наблюдал за Принцем, но тот всегда был предельно спокоен, даже на переменах скромно сидел во дворе и ел сандвич. Ничто не выдавало его интереса к противоположному полу, да и к школьному населению вообще.
- Кровавая Мэри, прием, прием, - бормотал Сузаку, находясь в туалете. Рация затрещала, пару секунд мучилась, ища связь, и тут же раздался бодрый голос Милли.
- Агент Птичка, вы узнали что-нибудь?
- Нет, Президент, я не знаю, как подступиться… я не знаю, что мне делать…
- Так, агент, два замечания, - звонкий голос стал строгим и отчитывающим. – Во-первых, не называй меня никак, кроме Кровавой Мэри. Нас могу подслушивать. И, во-вторых, не киснуть, агент! Ты ведешь себя, как трусливый неудачник, который не может ничего сделать, да и вообще боится что-либо делать. За работу, за работу!
- Но, През… Кровавая Мэри, я…
Тут ее голос оборвался, и из наушника полилась красноречивая тишина. Сузаку горестно вздохнул и выглянул из туалета. Лелуш стоял у подоконника, разглядывая что-то вдалеке.
- Долго ты в туалете сидишь, - подметил он нейтральным голосом, оставляя Рыцаря гадать, услышал ли Лелуш разговор или нет.
- Да, просто руки долго мыл, - Одиннадцатый нервно рассмеялся, тут же сглотнул и про себя усиленно заставлял высказать напрямую вопрос, иначе других способов узнать не было, а был уже конец недели.
- Лелуш…
- М?
Сузаку глубоко вдохнул, набираясь смелости и, зажмурив глаза, выдал.
- Лелуш, а ты девственник?
Все, сказал. Осталось лишь ждать реакции. Сузаку приоткрыл осторожно один глаз, затем второй. Лелуш выглядел не ошеломленным.
- Зачем ты спрашиваешь? – он поджал губы, на щеках горел яростный румянец. Сузаку вперил взгляд в пол, теребя рукав собственного пиджака.
- Да так… просто хотел узнать…
Следующий вопрос Лелуша был непредсказуем.
- Ну если считаешь, что так легко ответить на этот вопрос, то сам первый и скажи.
Ждущий, чуть надменный взгляд. Лелуш был рад, что смог так легко уклониться от ответа.
- Хорошо, - Сузаку сам подошел к окну и, не глядя на Лелуша, начал говорить. – Я уже давно не девственник.
- Как?! – Лелуш часто дышал, глаза шокировано блестели, но тут он выдохнул и взял себя в руки, показывая, что для него это всего лишь неожиданная, но терпимая новость. – Как это случилось? – голос все же дрогнул. Лелуш всю свою жизнь думал, что Сузаку непорочен, как снег. Оказалось, он ошибался.
- Это было в армии пару лет назад. Понимаешь, британские законы о том, что кто сильнее, тот прав, тот выше, - он издал горький смешок. – Воинская элита, а особенно те, что командовали отрядами таких юнцов, как я, очень любили пользоваться своим положением. Одна ошибка, один промах в учениях по стрельбе – и ты наказан. Думаю, дальше не стоит рассказывать, - глаза зло блеснули, вспоминая былую грязь. – Никогда не забуду это отвращение…
Лелуш же стоял, сжав кулаки. Еще один повод ненавидеть британцев.
- Вот как… сочувствую, - Лелуш вымученно улыбнулся.
- Ничего, я уже почти все забыл, - беззаботно заявил Сузаку. – А ты тоже не девственник?
Разговор вернулся в прежнее русло, и уже было не отвертеться.
- Я не интересуюсь девушками, - холодно ответил Лелуш.
- А парнями? – машинально выпалил Рыцарь, тут же зажав себе рот ладонью, но слова уже вылетели наружу.
- Меня вообще не интересуют эти дела! – вспылил Принц, складывая руки на груди и презрительно фыркая.
- Значит, ты все-таки девственник? – уже почти весело спросил Одиннадцатый, с каждым словом все больше смелея. Тем более, что Лелуш уже волнуется, это видно по его подрагивающим кончикам пальцев.
- Да! И что? Меня это не волнует, есть ли это или нет, - наконец, сдался Лелуш. – Я не хочу ни с кем так быть, - ледяным голосом добавил он, все же краем сознания понимая, что девственность в таком возрасте, мягко говоря, постыдна, и что нужно бы уже найти себе кого-нибудь. Но даже сам себе не признавался в этой слабости. Ему никто не нужен и точка.
- Ты не прав, Лелуш. Нельзя быть таким безразличным, тем более, к этому.
- Ну да, ты же уже потерял, тебе то чего волноваться, - съязвил в ответ Лелуш, желающий побыстрее закончить такой личный и нежелательный разговор.
- Я жалею, что мне не потерять ее с тем, с кем я действительно хочу, - горько заявил Одиннадцатый. – А у тебя эта возможность есть. Ты должен радоваться и использовать как можно скорее свой шанс.
- Сузаку, тебе повторить? – голос Лелуша стал угрожающе подрагивать, душевное равновесие было выведено из строя, Принц чуть не плакал и не кричал. – Мне. Никто. Не…
Конец фразы оборвался и потонул в неожиданном поцелуе, которым Сузаку накрыл губы Лелуша, желая доказать ему, что тот желаем и что тот совсем не бесчувственный Принц.
- Как же не интересует?.. Смотри, как ты покраснел, - нежно подметил Рыцарь, оторвавшись.
- Дурак! – Принц хотел дать ему машинальную пощечину, но Сузаку перехватил занесенную руку за запястье.
Потом потащил Принца в туалет, прижимая там к стене, сразу ограничивая в действиях.
- Из-вращенец, и-идиот! – Лелуш захлебнулся в ругательствах, когда Сузаку забрался руками ему под пиджак и стал умело ласкать. – Я не хочу…
Тут Сузаку остановился, но не отошел ни на шаг.
- Не хочешь со мной? – жалобно спросил он, опуская голову. Лелуш, уже хотевший было оттолкнуть наглого Рыцаря, вдруг передумал.
- Сузаку, я просто боюсь… - сознался он.
- Что? – улыбаясь, Одиннадцатый не верил своим ушам. Лелуш признался в своей слабости?
- Что слышал, - Принц сердито поджал губы и рванулся вперед, но крепкие объятия не позволили ему это сделать. – Неужели ты меня изнасилуешь?
- Нет, - Сузаку хитро сверкнул глазами. – Ты сам этого захочешь.
- Чт… - Лелушу вновь не позволили договорить, на этот раз Сузаку мигом завладел всем ртом Принца, который пихался изо всех сил, и руками, и языком, не пуская незваного гостя. Но Сузаку был сильнее, был опытнее, знал, где нужно коснуться, чтобы растаяли тело и рассудок.
Руки стали расстегивать ремень, брюки упали с узких бедер, и тут Сузаку заметил, что Лелуш сильно дрожал, будто от холода. Его трясло, как в лихорадке.
- Да не бойся ты так. Если осторожно, то это совсем не больно, - прошептал ему на ухо Сузаку, задевая разгоряченную раковину губами.
- Да не боли я боюсь! – Лелуш судорожно дернулся и закусил губу, чтобы не вырвался наружу громкий стон. Он явно пытался сдержать себя из последних сил. Сузаку снисходительно улыбнулся.
- В этом нет ничего постыдного… представь, что я девушка, если тебе так трудно, - успокаивающе поцеловал его Сузаку в щеку. На что Лелуш нервно хмыкнул.
- Уж кем-кем, а девушкой ты у меня как-то не представляешься…
- Тогда представь, что я друг, который хочет помочь тебе решить твою проблему…
- Да нет у меня никакой проблемы! – отчаянно выкрикнул Лелуш.
- Врешь.
Сузаку провел языком ему по шее, вызвав дрожь у Принца.
- Ты сам же делаешь себе хуже… расслабься.
Сузаку стал немного аккуратнее и нежнее, но все с каждой секундой увеличивал мягкий натиск, пока не ощутил эрекцию Принца сквозь ткань его трусов.
Улыбка озарила лицо Рыцаря – Лелуш уже проиграл своему телу.
- Тебе же это нужно… твое тело прямо умоляет. Знаешь, как это хорошо – близость другого человека?..
- Не знаю, не пробовал, - после этой фразы Лелуш выгнулся и застонал, в глазах появились злые стыдливые слезы. Хотелось убежать, но ноги сводило, они будто не слушались, и Лелуш просто вцепился в Сузаку, как в спасательный круг. Впился зубами ему в плечо, чтобы держать собственные крики.
- Вот так, умница, - Сузаку крепко прижал его к себе, чтобы Лелуш внезапно не вырвался, забрался рукой ему в плавки.
От неожиданности тот распахнул глаза, выкрикнул что-то нечленораздельное и опять сжал зубы на плече Рыцаря. Внизу живота горячо тянуло, это было так непривычно, так странно и пугающе… и так приятно, до помутнения рассудка.
Может, Сузаку был прав, когда говорил про близость?
И все равно на задворках сознания хозяйничал стыд, пронзительное смущение, что его заставляют стонать, наблюдают за этой его слабостью. Но постепенно Лелушу стало уже все равно, его захлестнуло полностью наслаждением, которое уже стоило принимать, как должное.
Внезапно рука Сузаку остановилась, и Лелуш, не осознавая себя, жалобно заскулил. Тут же его развернули лицом к стенке и стянули трусы.
Возмущение перехватило Лелушу грудь, он хотел было запротестовать, задницу будто прожигал взгляд Сузаку, и это было слишком стыдно.
- Не волнуйся, я постараюсь не больно… - пробормотал Сузаку, проникая внутрь одним пальцем, медленно гладя испуганно сжатые стенки.
- Ты что творишь?! – Принц дернулся, но впереди была только стена, а сзади – эти жадные горячие пальцы Сузаку. Нельзя же пальцы совать… тем более, в такие месте. – Зачем? Не надо, Сузаку… зачем ты это делаешь?
- Потому что так надо, - Сузаку откровенно наслаждался невинностью и совершенной неопытностью Лелуша, но все же никуда не убегающего сейчас. Он был так красив, со спущенными до лодыжек трусами, бесстыдно нагнутый и заплаканный.
Второй палец заставил Лелуша всхлипнуть. Преставившийся внезапно к его дырочке член – обреченно завыть и прикусить запястье.
Отчаянно пытающийся вытолкнуть его Лелуш был так тесен, что было почти невозможно в нем двигаться. Сузаку шептал ему что-то на ухо, гладил аккуратные бедра и называл всеми прозвищами, на которые Лелуш бы в нормальном состоянии обиделся по полной программе.
Рыцарь сам закричал от удовольствия и вцепился зубами в ткань пиджака на спине Лелуша, крепко зажмурился и кончил в уже податливое и влажное тело. Лелуш издал хлюпающий унизительный звук и сполз вниз на пол, почти теряя сознание от произошедшего. Сузаку опустился рядом с ним и удержал от падения, стал целовать в закрытые веки.
Он и не заметил, что уже давно была включена молчавшая рация. Вся школа уже все знала до выхода парней из туалета.

На утро понедельника в газете появилась душераздирающая статья. «Лелуш Ламперуж больше не девственник! О том, кто лишил его невинности, читайте в следующем номере». Сузаку чувствовал свою вину за произошедшее. Лелуш дулся на него только первую половину выходных. В воскресенье же, запинаясь, он поблагодарил Одиннадцатого «за оказанную услугу» и был вновь зажат им в ванной.
Лелуш недоумевал, откуда всей школе стало известно маленькое происшествие в туалете, и он заставил Рыцаря все ему рассказать.
- Значит, все-таки Президент… - задумчиво протянул Лелуш, постукивая пальцами по подоконнику.
- Лелу-у-у-уш, - Милли подлетела к нему и похлопала по плечу. – Поздравляю, ты теперь не последний девственник в школе.
- Все благодаря этому извращенцу, - отпарировал Лелуш, медленно пошел в класс.
- Ну что, агент Птичка, я знала, что на вас можно положиться! – хохотнула Президент. – Когда мне нужен будет материал для следующей статьи, ты мне понадобишься. Читательницы ждут не дождутся…
Сузаку осталось только схватиться за голову.